Что такое рейнский союз. Создание «Рейнского союза. Возникновение и развитие

Левый берег Рейна. В департаментах, доставшихся Империи от Конвента, французское господство принято было без протестов. С того момента, как они были заняты революционными армиями, и вплоть до установления Консульства департаменты эти пережили тяжелые годы. Разрыв сношений с правым берегом, отъезд знати и богачей, произвольные реквизиции, лихоимство генералов и откупщиков, продажность чиновников, бессистемность управления - тяжело отразились на народном благосостоянии; но анархия и нужда хотя и вызывали вполне законное недовольство, однако не привели к подлинному пробуждению народа. Изнывая веками под гнетом духовенства или под мелочным деспотизмом посредственных и бессильных династий, отвыкшие от всякого морального усилия, чуждые Германии, литературная и философская эволюция которой осталась им незнакомой, при-рейнские жители собственными своими монархами были приучены подчиняться покровительству Франции, и потому протестовали не против завоевания, а только против невыносимых злоупотреблений, с ним связанных.

Первый консул уничтожил поборы генералов, наказал чиновников-лихоимцев, осмотрительно подобрал новый штат служащих, установил всюду управление, основанное на законе, честное и преданное общему благу . Этого было достаточно для устранения всякой ненависти. Те немногие, которые надеялись учредить независимую республику, а также и те, кто не прощал первому консулу похищения свободы, остались в одиночестве и утратили всякое значение. Восторг, вызванный здесь Бонапартом, был столь же единодушен и столь же велик, как во Франции. Наполеон несколько раз объезжал прирейнские департаменты; его принимали как спасителя, и во встречавших его изъявлениях преданности, при всей их официальности, чувствуется благодарность освобожденного народа.

До революции немецкие провинции левого берега Рейна распределены были между 9 архиепископствами и епископствами, 6 аббатствами, 76 графами и князьями, 4 вольными городами, не говоря уже о независимых имперских рыцарях, ордене св. Иоадна Иерусалимского, тевтонских рыцарях. Каждое из этих владений имело свои особые обычаи, свои суды, свои таможни. При таких условиях завоевание уже-само по себе являлось огромным благодеянием. Это обнаружилось, как только кончилась анархия, и жители, знакомые пока только с тревогами и смутами революции, испытали ее-благотворное действие.

В деревне успехи были особенно заметны. «Земледелие станет процветать в новых прирейнских департаментах, - заявлял первый консул, - как только с продажей национальных имуществ земли попадут в руки настоящих землепашцев». Будущее оправдало эти слова. В некоторых местностях дворянство и церковь еще владели двумя третями или даже тремя четвертями всей земли. Национальные земли, не находившие покупателей при Директории, потому что-все боялись возвращения старых хозяев, были скуплены крупными компаниями, которые разбили их на мелкие участки. Мелкие собственники, уже довольно многочисленные, избавленные теперь от феодальных повинностей - десятины и барщины, - радостно принялись за дело. Постоянное прохождение войск давало им возможность продавать, продукты с барышом, денег было много, и Гёррес предсказывал начало новой эры - преобладание крестьянства. Безопасность была полная: разбойничьи шайки, гнездившиеся в горах и прославившиеся своими главарями, были уничтожены, и жандармерия, заботливо подобранная, внушала всем> доверие и уважение. Дороги содержались хорошо, и новые пути открывали самым отдаленным округам доступ к богатству и деятельности. Неудобства, вызванные употреблением в судах французского языка, с избытком вознаграждались-единообразием законов, равным для всех судом и установлением устного и гласного судопроизводства. Гражданский кодекс, введенный в 1804 году, отвечал потребностям нового-общества и, способствуя проникновению в нравы принципов 1789 года, создавал ту социальную гармонию, которая должна была, даже сильнее единства языка, окончательно скрепить, новые провинции со старой Францией.

В городах сопротивление было более продолжительным. Они пострадали сильнее: многие города потерпели ущерб вследствие исчезновения прежних княжеских дворов и сожалели о. том, что утратили значение столиц; образованные классы пользовались здесь большим влиянием и сильнее чувствовали подчиненное положение, на которое их обрекали обстоятельства. Однако они не могли не признать добрые намерения, новых французских администраторов. Префекты назначены, были с большим разбором. Жан-Бон Сент-Андре, пробывший в Майнце двенадцать лет и внесший в императорскую администрацию добродетели старых республиканцев, завоевал сердца своей простотой, героическим бескорыстием, упорным трудолюбием, твердостью, с которыми он защищал интересы вверенного ему населения. С меньшим размахом его примеру следовали префекты трирский, ахенский и кобленцский: разумные санитарные мероприятия уменьшили смертность; организована была общественная благотворительность; возродились промышленность и торговля; новый дух охватил население, выдающиеся природные способности которого едва не зачахли, тогда как теперь они снова пробуждались к жизни.

Без сомнения, не все было совершенно, и не было недостатка в поводах для жалоб. Налоги казались тяжелыми: соляной налог, а больше всего налог на напитки и табачная монополия раздражали эту страну виноградарей и курильщиков. Беспрерывные войны, суровость рекрутского набора, континентальная блокада и грубость таможенных досмотрщиков, применявших со всей резкостью и без того суровые правила, - все это вызывало глухое недовольство. Разрыв Наполеона с римским папой беспокоил религиозное сознание многих, хотя, может быть, и не сказался здесь с такой силой, как в Бельгии. Императорское правительство было смущено этим охлаждением, но сумело противопоставить ему лишь мелочные притеснения, только усилившие недовольство.

Вследствие неожиданного поворота общественного мнения самые непримиримые враги нового порядка вербовались главным образом среди писателей, учителей, адвокатов, т. е. как раз среди тех, кто вначале составлял ядро французской партии. О грустью расставшись со своими прекрасными мечтами о свободе, они задыхались под неумолимым надзором повелителя, всякую мысль отождествлявшего с возмущением. Чтобы избавиться от тягостной и ненавистной им своим единообразием централизации, они уходили в прошлое. Гёррес, братья Буассере (особенно Сульпиций) находились в тесных сношениях с братьями Шлегель и зарейнскими романтиками и, следуя их примеру, увлекались средними веками, отыскивали картины XIV и XV веков, оплакивали заброшенность недостроенного Кельнского собора. Так, не отдавая себе вполне ясного в том отчета, оппозиционеры вернулись к старой Германии; они чувствовали себя изгнанниками в стране энциклопедистов и Вольтера. Но их сожаления оставались платоническими: Наполеон был слишком грозен для того, чтобы они решились бороться с ним; их духовные страдания были мало понятны народным массам, и их угрюмое отшельничество не остановило хода изменений, совершавшихся вокруг.

Хотя император не проявлял особой заботы о распространении знания французского языка и хотя, в частности, начальное образование странным образом оставалось в пренебрежении, время брало свое. Празднества, происходившие по поводу рождения римского короля, были замечательны по проявившемуся в них искреннему воодушевлению, - знаменательный признак того, что народы с явной радостью приветствуют событие, обеспечивающее, казалось, продолжение существующего порядка. Браки между иммигрировавшими французами и старинными местными семьями становились все более частыми. Рассчитывали, что через два поколения слияние завершится и население целиком сделается французским «от всей души, так же искренно, как оно было немецким».

В минуту, когда счастье изменило Наполеону, оказалось, что этот оптимизм не был преувеличенным. Не только после Березины, но и после Лейпцига не было ни одной попытки к возмущению. В течение зимы 1813/1814 года, когда в стране почти совершенно не было войска и ее охраняло лишь небольшое число новобранцев и инвалидов, налоги поступали так же аккуратно, как в центре Франции, число уклонявшихся от воинской повинности не было значительнее, чем в других департаментах. «Я советовал префектам действовать осторожнее, - говорил Наполеон префекту Беньо, - они отвечали мне, что в этом нет необходимости». Пламенные прокламации союзников не производили впечатления; немцы словно и не догадывались, что эти призывы к Германии обращены именно к ним. А ведь всего лишь четверть века, как они были присоединены к Франции; но за это время свершилось столько перемен, и прошлое было так основательно уничтожено!

Когда союзники перешли за Рейн, вспыхивавшие там и сям мятежи имели целью только грабеж; добровольцы, отзывавшиеся на воззвания прусских генералов, - это шайки разбойников, жаждущих скорее добычи, чем военной славы . «До свидания! до свидания!» - кричали жители Бонна уходившим французским батальонам, а ведь Бонн был одним из городов, наиболее пострадавших от иноземного господства. Возвращение императора во время Ста дней вызвало всеобщее волнение. Прусское правительство, принятое с явной холодностью, в течение четверти века наталкивалось на оппозицию, с которой справилось лишь путем терпения и настойчивости. Оно не решилось посягнуть на революционное законодательство, сохранило Гражданский кодекс, судебную организацию, суд присяжных, общинное самоуправление. И при всем том оно не было уверено в преданности своих новых подданных. А в Майнце, в кругу старых наполеоновских солдат, долго еще воспевали славу победителя при Иене и Фридланде.

Монархи и реформы в южной Германии. На правом берегу Рейна различные обстоятельства несколько ослабляли французское влияние. Социально-экономический уклад здесь был более отсталым, а, следовательно, к радикальным реформам здесь относились менее сочувственно. Идеи равенства и справедливости были усвоены лишь небольшой частью нации, и реформаторы оказывались в одиночестве между сопротивлением привилегированных классов и невежественной косностью толпы. У монархов не было ни последовательности в планах, ни упорства в их выполнении, ни той ясности взглядов, которой требует революция. Наконец, немецким монархам не хватило времени, и едва ли приходится слишком сильно упрекать некоторых, лучших из них, за охвативший их упадок духа, достаточно объясняемый внезапными переменами настроения их покровителя и беспокойной его раздражительностью.

Наполеон не допускал сопротивления ни малейшим своим желаниям и строго подавлял даже самое незначительное проявление самостоятельности. Он попросил для Евгения Богарнэ руку дочери баварского короля, а когда последний не обнаружил особой готовности принять жениха, считая его несколько легковесным по положению и по происхождению, Наполеон пригрозил, что велит своим гренадерам увезти принцессу из Мюнхена. Наследному великому герцогу Ба-денскому он навязал в жены племянницу Жозефины, Стефанию Богарнэ, а Фридриху Вюртембергскому в зятья - своего брата Жерома. До какой степени неразборчивости в средствах доходил Бонапарт, показал тот день, когда он велел захватить герцога Эягиенского в Эттенгейме, на баденской территории. В течение всего своего царствования Наполеон находил удовольствие в том, что подобными действиями напоминал своим вассалам об их ничтожестве и, по видимому, вносил в это дело столько же расчета, сколько и увлечения. Его полиция повсюду старательно следила за газетами, и малейшая дерзость в печати навлекала громы не только на автора, но и на монарха, не сумевшего заставить уважать императора. «Согласно желанию его величества императора французов, - говорилось в одном знаменитом декрете Дальберга, - в нашем герцогстве будет издаваться только одна политическая газета, редактор которой будет назначен и приведен к присяге нашим министром полиции» (10 октября 1810 г.). Горе и тем князьям, которые осмеливались находить слишком тяжелыми требования Наполеона и оспаривать контингент новобранцев, которого он требовал, или обнаруживали некоторое недовольство при посылке подкреплений в Испанию!

К счастью для опекаемых, у их повелителя много было дел на руках. Когда полки бывали полностью укомплектованы и всюду царствовала тишина, Наполеон забывал о Германии или, по крайней мере, вспоминал о ней только урывками. От времени до времени он замечал, что его предписания не выполнялись, что народы не получили за принесенные жертвы тех улучшений, на которые они имели право - жестокая нахлобучка обрушивалась на Карлсруэ или на Штутгарт; министры склоняли головы, а потом, когда проходила гроза, опять принимались за старое.

В наполеоновской программе был один пункт, который немецкие монархи сразу поняли и начали с жаром применять, а именно - подавление вольностей, стеснявших их власть. Во внутренней жизни их государств это было как бы расплатой за освобождение от австрийского господства. «Прогоните-ка вы мне всех этих…», - сказал Наполеон вюртембергскому королю, который вел непрерывную борьбу со своим ландтагом. Для подобных дел король Фридрих не нуждался в поощрении, но слова императора нашли отклик во многих государствах. По странной случайности представительные совещательные органы вскоре остались только в государствах, находившихся под наиболее непосредственным воздействием Франции - во Франкфурте и в Вестфалии. Во всех других местах царил полнейший «султанизм».

Многие немецкие историки не находят достаточно сильных выражений для заклеймения этих деспотов малого калибра, угнетением своих подданных старавшихся вознаградить себя за раболепие перед иноземным властелином. Нетрудно найти некоторые смягчающие обстоятельства. Упраздненные в это время сеймы (ландтаги) представляли собою горсть привилегированных, защищавших не права нации, а прерогативы своей касты. Они не являлись гарантией прав и в то же время стесняли власть. Сверх того, новые королевства были своего рода винегретом, отдельные частицы которого различались своими традициями, своими законами и даже наречиями; надо было сплавить воедино все эти враждебные элементы. Для того чтобы могла развиваться национальная жизнь, предварительно надо было покончить с прошлым; а как же сделать это, если не удалить прежде всего тех, кто являлись официальными и законными защитниками этого прошлого?

Пруссия после 1815 года имела дело с такими же затруднениями и прибегла к подобным же средствам. Единственный, упрек, который заслуживают в действительности монархи Рейнского союза, заключается не столько в том, что они не заменили исчезавших реакционных собраний современными парламентами, сколько в том, что они не всегда решались доводить свое дело до конца и по нерадению или робости останавливались перед коренным разрушением старого порядка. Вообще говоря, они действительно лишь очень несовершенно усвоили преподанные им Францией уроки: они были не столько подражателями Учредительного собрания, сколько продолжателями «просвещенного деспотизма» XVIII века. Из привилегий монархи уничтожили те, которые ограничивали их власть, и довольно мало беспокоились об уничтожении того, что тяготило народ.

Разумеется, политика монархов видоизменялась по государствам, сообразно случайным обстоятельствам и характеру носителей власти. У Наполеона были фанатические подражатели, вроде князя Ангальт-Кетенского, воображавшего, будто нельзя найти конституции лучше той, какую дал своим народам герой «недосягаемо великий, которого он любил как брата»: своих 29 000 подданных он наградил префектом, супрефектом, апелляционным судом, государственным советом.

В южной Германии французское влияние было особенно глубоко в Гессен-Дармштадте и Вюртемберге. А ведь Людвиг Гессенский (1790–1830) был одним из тех, которые дольше всего противились предложениям Наполеона; он же и покинул его одним из последних. Воспитанный прекрасной матерью, великой ландграфиней, вскормленный доктринами энциклопедистов, он серьезно смотрел на свои обязанности. Последовательно, постепенно, энергией и настойчивым благоразумием он сумел уничтожить большинство злоупотреблений феодального режима и подготовил подлинный переворот в общественных отношениях, не возбудив непримиримой ненависти.

В противоположность Людвигу Гессенскому, ни один монарх не возбудил столько ненависти и раздражения, как Фридрих Вюртембергский (1797–1816). Грубый и резкий, он обладал душой тирана. Никто так безжалостно не угнетал мелких имперских князей, никто не нарушал с большим высокомерием сословных прерогатив и вольностей земских чинов, никто точно также не проявлял большего равнодушия к страданиям своего народа, никто не относился с большим презрением к общественному мнению. Но у Фридриха были ясный ум и твердая воля: не раз он осмеливался противиться даже приказаниям самого Наполеона. Фридрих заблаговременно предвидел его падение. Этот момент мог сделаться очень опасным для всех протеже Наполеона, успевших поживиться его даяниями. Фридрих приготовился к этому моментух создав государство, достаточно прочно объединенное для того, чтобы отстоять себя от всяких покушений извне и существовать собственными силами. Отменяя всякие податные изъятия, предоставляя своим подданным личную свободу и свободное распоряжение своим имуществом, он стремился этим усилить свою власть, но его разумный деспотизм тем не менее приносил пользу и народным массам.

Максимилиан-Людвиг Баварский (1799–1825) проводил то же дело объединения с большей мягкостью и с меньшим напряжением воли. Хотя он и принимал в делах более активное участие, чем это думали долгое время, однако он часто подчинялся воздействию своего любимого министра Монжела, который весь был поглощен дипломатией и не всегда вносил достаточно последовательности и усердия во внутреннее управление. Монжела, когда-то подвергшийся преследованиям за принадлежность к обществу иллюминатов, не забыл своей обиды; ученик Кауница и дипломатов XVIII века, он ненавидел церковь и ее привилегии, но в борьбе с ней проявлял больше страстности, чем твердости, и его вызывающие мероприятия не всегда пресекали зло в корне. Монжела не столько колебал положение знати, сколько грозил ей; он торжественно провозгласил уничтожение крепостного права, но не сделал ничего для освобождения крестьян от феодальных повинностей; обнародовал конституцию, которая никогда не применялась. Главной его заслугой было то, что он дал Баварии хорошее управление и сломил господство духовенства. Ему недоставало прилежания, умения входить в подробности дела, серьезности ума.

Великий герцог Карл-Фридрих Баденский (1746–1811) был человек робкий и нерешительный. Как ни старался Наполеон оказывать ему самое утонченное внимание, все его лестные предложения и знаки милости не оказывали действия на монарха, от природы скромного, готового ограничить свое честолюбие лояльным выполнением своих обязанностей вассала «Священной Римской империи». Друг физиократов, он одним из первых стал применять их учение, но насильственные перемены внушали ему беспокойство. Очень благочестивый, образованный, искренно преданный своему народу, окруженный честными, работящими сотрудниками, вроде мистика Юяг-Штиллинга и юриста Брауера, Карл-Фридрих стремился, по его собственным словам, управлять свободным, богатым, нравственным и христианским народом. Однако, вследствие своего щепетильного отношения к старинным привилегиям», он боролся с ними недостаточно энергично, и большинство из них пережило его.

Подводя итоги французскому господству в южной Германии, необходимо остерегаться преувеличения как в одну, так и в другую сторону. Было бы преувеличением сказать, будто феодальный режим исчез в эту пору; для окончательного освобождения крестьян и уничтожения всех привилегий понадобилось еще полвека: в 1816 году равенство всех граждан еще не было окончательно закреплено законом. Нравы особенно отставали от законов, и таким образом дворянство почти повсюду сохраняло преобладающее социальное влияние. Совершившаяся перемена, несмотря на то, что она не закончена и подвергается оспариванию, является тем не менее чрезвычайно важной… Провозглашены были новые принципы, произнесены значительные слова, которые не забудутся и подлинный смысл которых постепенно будет раскрыт. Революция прививается, и старый порядок поколеблен. Секуляризация церковных имуществ, закрытие многочисленных монастырей, отмена десятины, уменьшение барщины, успехи просвещения, исчезновение прежних таможен и бесчисленных застав способствовали росту зажиточности, благоприятствовали сношениям и создали общую потребность в независимости.

Приобретя достаток, подданные постепенно должны были вырвать у своих робких властителей завершение начатых реформ. Недолго они довольствовались одним равенством; почти всюду со временем был сломлен исключительный авторитет церкви, провозглашена свобода совести, допущены смешанные браки (между лицами разных исповеданий), школа изъята из-под влияния духовенства. Позднее рушилась и преграда, долгое время отделявшая южную Германию от северной. Обсуждение мероприятий стало входить в привычку. Судопроизводство улучшено, администрация преобразовала по единому плану; созданы государственные рамки, в которых народ чувствует себя свободнее прежнего, привыкает соединять с идеей государства незнакомое ему до того времени представление о своих нуждах и правах. Наконец, введенная повсюду воинская повинность пробуждает доблесть, притуплённую долгим бездействием, и немцы под господством чужеземца научаются понимать значение слов «дисциплина», «самопожертвование» и «отечество».

Французское влияние в северной Германии. Наполеоновское господство имело на севере Германии едва ли не такое же влияние, как на юге; но в то время как юг стремится преобразоваться по образцу победителей, север, столкнувшись с иноземцем, уходит в себя и на все его заигрывания дает резкий отпор, характерный для неподдающейся индивидуальности. Французское влияние проявляется здесь главным образом тем, что вызывает реакцию против себя. Тюрингенекие герцогства и оба Мекленбурга не оценили в должной степени чести участия в Рейнском союзе; при первой же возможности они ускользнули из него. Пока они считали свои обязанности выполненными, доставляя с грехом пополам немногочисленные свои контингенты, и вкладывали какой-то своеобразный патриотизм в сохранение старинных, порождавших злоупотребления привилегий. Саксония серьезнее отнеслась к союзу с Францией; но если она в своем тщеславии радовалась поражениям Пруссии и тайно питала надежду занять ее место, все-таки она не находила в себе ни желания, ни силы к возрождению, так как была обессилена тщеславным деспотизмом Августов , усыплена продолжительным миром.

Саксонский король Фридрих-Август (1763–1827), бережливый, миролюбивый, богобоязненный, был скорее озадачен, чем обрадован милостями судьбы, за которые впоследствии жестоко поплатился. Перед революцией он ввел некоторые улучшения в судебном деле и в администрации, запретил пытку, поощрял народное образование. Испуганный совершавшимися вокруг него переворотами, он словно искал защиты в старинных учреждениях. Хотя сам он был католик среди протестантского народа, однако понадобилось категорически выраженное желание самого императора, чтобы заставить его покончить с лютеранской нетерпимостью и признать за последователями обеих религий одинаковые гражданские и политические права. Наполеон провозгласил свободу крестьян и гласность суда в великом герцогстве Варшавском, которое он присоединил к Саксонии; но эти реформы не перешли границ герцогства.

В великом герцогстве Берг, в королевстве Вестфальском у французов руки были развязаны, хотя и приходилось бороться с очень могущественной знатью и с недоверием населения, сильно привязанного к германским традициям. Сюда, недолго думая, целиком перенесли зарейнские учреждения. Опыт был смелый и чуть было не удался. Молодой король Жером окружен был советниками, одушевленными самыми лучшими намерениями; среди этих советников было несколько выдающихся людей: таковы законовед Симеон, генерал Эбле, Мартене, столь известный своими трудами по дипломатической истории, Доом, пользовавшийся доверием Фридриха II и бывший одним из главных инициаторов союза князей (Furstenbund), Иоганн фон Мюллер, красноречивый писатель и искренний патриот. Все они отличались широким умом и не обнаруживали систематического недоверия к немцам, занимавшим большинство мест в государственном совете, все префектуры и второстепенные должности.

Провозглашенная Наполеоном конституция была превосходна; первые совещания земских чинов носили серьезный и достойный характер; взаимное благорасположение сближало все сердца. Управление было преобразовано по разумному плану; объявлена была веротерпимость, распространенная даже на евреев, которые подчинены были общему законодательству. Крепостная зависимость была уничтожена, и из феодальных повинностей сохранены были только те, которые являлись рентой, первоначально обусловленной при продаже земли. Цехи были отменены, и признана свобода труда. Введен был Кодекс Наполеона (1808), французская ипотечная система. «Редко, - говорит один немецкий историк, настроенный очень враждебно к Франции, - какая-нибудь страна получала такие хорошие законы, как это недолговечное королевство. Хотя его творец нисколько не думал об этом, это был первый опыт воссоздания Германии, отделившейся от Священной империи». Прусский посланник в Касселе с горечью констатировал успехи нового государства, «которое достигнет вскоре высокой степени совершенства и счастья». «Пусть только немцев перестанут попрекать их флегматичностью, их тщеславием, их языком, их литературой, - писал французский посланник Рейнар, относившийся к Жерому без всякого снисхождения: - как только вестфальцы убедятся, что их уважают как немцев, можно будет завоевать их сердце», - и он надеялся, что Вестфалия сделается французской Германией, точно так же как рейнские провинции сделались немецкой Францией.

Первые возмущения против Наполеона. Это был медовый месяц, правду, довольно непродолжительный. Победители проповедывали побежденным свободу, не замечая того, что их наставления обращались против них же самих, ибо каждое улучшение, принесенное завоеванием, делало тем ненавистнее само завоевание. Первое право народов, освобожденных от оков, и первая их обязанность заключались в том, чтобы требовать свободного распоряжения своими судьбами. Взрыв был неизбежен, но он произошел бы не так скоро и не был бы так силен, не будь ошибок императорской политики.

Когда публицист Гентц, некогда увлекавшийся идеями революции, сделался одним из самых красноречивых вождей, возглавлявших сопротивление Наполеону, и выпустил в 1804 и 1805 годах свои Фрагменты современной истории европейского равновесия и свой дрезденский Манифест, или когда Арндт приступал к изданию своего Дут времени, их пророчества вначале встречены были только недоверием, а их призывы к восстанию - равнодушием. Император, весьма чувствительный к подобным нападкам, свыше всякой меры взволновался по поводу этой призрачной агитации и под предлогом, будто памфлетисты угрожают безопасности французской армии, отдал Бертье приказ воздействовать устрашающими примерами. Нюрнбергский книгопродавец Пальм, виновный в продаже посредственной политической брошюры, предан был военному суду, приговорен к смерти и расстрелян (25 августа 1806 г.). Возмущение было единодушное, особенно в среде «того класса литераторов, который уже оказывал решающее влияние в северной Германии». С этой поры обозначился разрыв между завоевателем и просвещенными слоями населения: писателями, профессорами, студентами.

В 1809 году оппозиционеры сочли общественное мнение достаточно подготовленным для того, чтобы попытаться поднять всеобщее восстание. Планы их потерпели неудачу по многим причинам. Их озадачил нейтралитет Пруссии, которая в последний момент отказалась вступить в борьбу. Австрия довольно неуклюже выступала впервые в новой для нее роли, и ее революционные прокламации вызывали больше удивление, чем воодушевление. Силы Наполеона, хотя уже потерпевшие ущерб, все еще оставались огромными. Наконец, воспитание народов едва еще было начато: колеблясь между признательностью и усталостью, население оставалось в некотором роде нейтральным - отказало императору в содействии, но и не поднялось против него.

В одном только месте, в Тироле, вспыхнуло серьезное возмущение. Крестьяне причинили баварцам крупные потери, трижды захватывали Инсбрук и продолжали борьбу даже после Венского мира. Их вождь, Андрей Гофер, выданный французам одним из своих соотечественников, был приговорен военным судом в Мантуе к смертной казни; он сам подал команду стрелять и мужественно умер (21 февраля 1810 г.).

Немецкие историки охотно останавливаются на перипетиях этой вспышки, военные последствия которой были ничтожны, а Иммерман избрал Андрея Гофера героем одной из лучших своих драм. В сущности, нельзя делать никаких заключений о настроении умов в Германии на основании эпизода, объясняемого совершенно особыми обстоятельствами. У тирольцев было давнее неудовольствие против баварцев; ревностные католики, они до глубины души оскорблены были реформами Монжела, неумело применявшимися нетерпимыми чиновниками; преданные династии Габсбургов в силу старинной традиции, они легко сделались игрушкой нескольких интриганов, покинувших их без всякого сострадания и стыда. Ни в Гофере, которого французские солдаты звали храбрым генералом Sandwirtft"ом (хозяином харчевни), или Большой бородой, ни в студенте Эннемозере, ни в капуцинском монахе Гаспингере, который был истинной душой восстания, нельзя было бы найти ни малейшего следа немецкого патриотизма.

Стадион и эрцгерцог Карл поступили неблагоразумно, когда направили свою армию на юг . Не то чтобы там мало было недовольных, но их сдерживали исстари существовавшие правительства, очень бдительные, и ненависть к Франции уравновешивалась здесь недоверием к Австрии. На севере движение, более серьезно подготовленное, могло бы принять широкие размеры, если бы оно опиралось на регулярную армию. Вест-фалия, Саксония, Франкония кишели агитаторами, которые получали указания из Кенигсберга и Берлина, были в сношениях с Союзом добродетели (Tugendbund) или С комитетом графа Шазо и находили помощников среди студентов или бывших прусских офицеров. Министр полиции короля Жерома, Берканьи, не сумел ничего ни предвидеть, ни остановить. Но к счастью для французов, поведение Фридриха-Вильгельма III внесло расстройство в среду вожаков: вместо поголовного восстания получился лишь ряд плохо задуманных попыток, неудача которых была неизбежна. Отряд Катта, с горстью людей захватившего город Стендаль, легко был рассеян.

Предприятие Дёрнберга, имевшего сторонников во всем Гессене, было серьезнее, и он едва не захватил в Касселе самого короля (апрель 1809 г.); присутствие духа и хладнокровие Жерома, может быть, спасли в это время Вестфалию от восстания. Месяц спустя прусский майор Шилль, обманутый первыми успехами австрийцев, перешел границу, снова стал угрожать Касселю и бросился в Штральзунд, взятый генералом Гратианом. Во время приступа (31 мая) Шилль был убит. Труп его был обезглавлен, его товарищи преданы военному суду; 25 человек были расстреляны, остальные сосланы на каторгу.

Из сторонников Катта, Дёрнберга и Шилля, к которым присоединились кое-какие дезертиры из Пруссии и Рейнского союза, герцог Брауншвейг-Эльс составил в Чехии Черный легит. Усиленный несколькими тысячами австрийцев, этот отряд вторгся в Саксонию, где не встретил почти никакого сочувствия, затем вступил в Вестфалию и, слабо преследуемый посредственными, ссорившимися между собой генералами, прошел все королевство и добрался до морского берега, где был принят на английские суда.

«Австрийский брав» и континентальная блокада. Несмотря на конечную свою неудачу, восстания 1809 года тем не менее обнаружили, как непрочно здание, воздвигнутое императором; в первый раз счастье поколебалось. Хотя Великая армия, несмотря на многочисленные признаки упадка, все еще казалась мощной, однако у нее не было больше резервов, и Наполеон двинул против повстанческих отрядов третьестепенных генералов и неопытных рекрутов. Тем не менее вполне естественного неудача восстания вызвала мрачное уныние. Водворилась тишина, и для тех, кто устал от попыток сопротивления, женитьба Наполеона на австрийской принцессе явилась желанным предлогом к тому, чтобы преклониться перед совершившимся фактом. Сумасбродные выходки и тирания императора принесли быстрое разочарование тем, кто в последний раз пытался сблизиться с завоевателем. Монархи были мало удовлетворены расширением своих владений согласно последним договорам: они ждали большего; тем сильнее раздражали их территориальные уступки, которые они вынуждены были сделать; их выводили из терпения все возраставшие требования повелителя, которого они сами же над собою поставили. Захват Голландии привел их в ужас. «Это происшествие глубоко волнует меня, - писала своему отцу королева Вестфальская, - потому что я вижу, что в этом мире ни для кого уже нет прочного счастья. Где искать теперь гарантий для королей?» Когда ни теснейшее родство с Наполеоном , ни явное расположение России не охраняли против указов о присоединении, то кто же мог считать себя в безопасности от постановлений французского Сената? Монархи видели перед собою две возможности, одинаково тягостные: либо император не устоит перед новой коалицией и увлечет их в своем падении, либо, когда этого потребуют обстоятельства, он объявит их смещенными и заменит их своими префектами.

Всюду царила растерянность. Затаенная тоска лишала всех бодрости духа. Сильнее всего это чувствовалось в Вестфалии. Жером вначале не произвел плохого впечатления на своих подданных: его благожелательность, простота, изящество манер, несколько наивная напыщенность его заявлений - обезоружили всех. Он серьезно смотрел на свои обязанности. Бесцеремонность, с которой относился к Жерому его брат, быстро заставила его забыть о своих добрых намерениях. Беспечный и легкомысленный, Жером искал отвлечения от сознания своего бессилия в дорогих прихотях, которые расстроили его финансы и уронили его достоинство. Просвещенные советники первых лет его царствования заменены были авантюристами, оспаривавшими друг у друга не столько власть, сколько связанные с нею выгоды. Гримм писал в 1813 году: «Едва ли когда-либо при какбм-либо дворе интрига царила в такой степени, как в Вестфалии. У короля не было фаворита, но, что гораздо хуже, должность фаворита беспрестанно переходила из рук в руки». Дух эгоизма и усталости распространялся все дальше и дальше: чиновники относились небрежно к своим обязанностям и старались лишь сбыть дело с рук. Рейнар констатирует общий упадок «принципов управления, талантов и особенно нравственности».

Народы все более нетерпеливо относились к придиркам императорской полиции, к строгости цензуры, к возмутительному обхождению, которому подвергались самые безобидные писатели. Испанская война ежегодно поглощала тысячи людей, и рекрутский набор, который население, способное по натуре своей к военной службе, перенесло бы охотно, делался ненавистным, потому что император отнимал у людей жизнь и не делился с ними даже славой - все для удовлетворения своего личного честолюбия. Разъяренный упорным сопротивлением Англии, Наполеон вносил неслыханное упорство в войну, которую он повел против английских товаров; от повышенных цен на сахар и кофе жестоко страдали потребители. На тайные склады английских товаров совершались обширные набеги: во Франкфурте, в Штутгарте, Вадене, Мюнхене, Дрездене, Лейпциге, в ганзейских городах сжигались целые груды конфискованных товаров.

В некоторых странах запретительная система вызвала вначале известное оживление промышленности, но изделия, выходившие из новых фабрик, созданных на скорую руку и плохо оборудованных, не % находили покупателей, и фабриканты, располагавшие лишь незначительными капиталами, стесненные таможенными преградами, вскоре оказались разоренными.

Особенно плачевно было положение на севере. Прежние рынки закрылись; хлеб, лес, конопля, шерсть, некогда находившие широкий сбыт"в Америке, Англии и Испании, уже не продавались. Суда гнили в гаванях Гамбурга и Бремена; единственным источником дохода жителей была контрабанда, и они вели с таможенными досмотрщиками своего рода партизанскую войну, в которой чрезвычайно разгорались страсти. «Брожение достигло крайней степени, - писал Жером своему брату Ь декабря 1811 года. - Если разразится война, вся область от Рейна до Одера сделается очагом всеобщего восстания. Причина этого брожения заключается не только в ненависти к Франции и в недовольстве чужеземным игом; скорее ее надо искать в общем бедственном состоянии, в полном разорении всех классов, в чрезмерной тяжести налогов, в военных контрибуциях, в военном постое, в разных притеснениях, беспрестанно возобновляющихся. Следует опасаться взрыва отчаяния у народов, которым больше нечего терять, потому что все у них отнято». Даву, Рапп, все генералы, все администраторы присылали подобные предостережения. Император делал вид, что относится к ним пренебрежительно; однако ближайшее будущее оправдало все эти опасения.

Примечания:

Т. е. связанных непосредственно с императором «Священной Римской империй». - Прим. ред.

Здесь имеется в виду не Шёнбруннский (иначе Венский) мирный трактат, окончивший войну Франции с Австрией в 1809 году, а соглашение Наполеона с прусским уполномоченным Гаугвицем, заключенное в Шёнбрунне после Аустерлица (1805). - Прим. ред.

Первой династией в истории Франции считаются Меровинги (VI–VIII вв.), второй - Каролинги (VIII–X вв.), третьей - Капетинги (с X в. до 1792 г.). Бонапарты, по мысли Наполеона, должны были стать четвертой династией. - Прим. ред.

Автор совершенно неверно пытается изобразить Наполеона наследником революции. Наполеоновское правительство задушило французскую революцию, сохранив только те из ее результатов, которые были выгодны крупной буржуазии.

Следует в достаточной мере ограничительно принять эту оценку наполеоновской администрации: «честное» служение ее. «общему благу» сводилось к установлению политического порядка в целях защиты интересов крупной буржуазии, и никакие меры не смогли изжить взяточничества, подкупов и лихоимства. - Прим. ред.

Это совершенно неправильная характеристика: на обоих берегах Рейна в добровольцы шла наиболее патриотически настроенная молодежь, ненавидевшая военно-оккупационный режим Наполеона. - Прим. ред.

Это имя носил ряд саксонских курфюрстов в XVIII веке, - Прим, ред.

Наполеон, оторвав от Австрии Тироль, отдал его Баварии. Тирольское восстание усмиряли баварцы и французы. - Прим. ред.

Т. е. в Баварию. Речь идет о войне 1809 года Австрии против Наполеона и его немецких «союзников». - Прим. ред.

Королем Голландии был Людовик (Луи) Бонапарт, родной брат Наполеона, - Прим. ред.

Намек на герцога Ольденбургского, родственника Александра I. - Прим. ред.

I. Первый союз носивший это имя был заключен между тремя духовными курфюрстами, епископом мюнстерским, королем шведским (как князем бременским), Пфальц-Нейбургом, Брауншвейг-Люнебургом и Гессен-Касселем во Франкфурте на Майне 14 августа 1658 г.; к этому союзу примкнула, 15 августа, и Франция. Целью союза была взаимная защита, а также охрана немецких владений Швеции от императора и Бранденбурга. Р. союз распался после мюнстерской войны 1667 г.

Ср. Joachim, "Die Entwickelung des Rheinbundes vom J. 1658" (Лейпциг, 1886).

II. Второй Р. союз относится к началу XIX в. Давно уже Франция старалась уничтожить влияние на западную Германию со стороны Австрии и Пруссии. К этой цели стремился и Наполеон I, учреждая Р. союз. 12 июля 1806 г. был подписан в Париже договор между Наполеоном и германскими государями (Бавария, Вюртемберг, Баден, Дармштадт, Клеве-Берг, Нассау, Гогенцоллерн, Лихтенштейн и др.). Этим актом Наполеон признавался протектором коалиции, принимавшей имя Р. союза. В основе организации союза лежали безусловная покорность Франции во внешней политике и военных делах и увеличение власти государей над подданными в делах внутреннего управления. Князья обратились в вассалов Наполеона, обязывавшись держать для него наготове войско в 63000 человек и участвовать вместе с Францией во всех ее войнах. Чтобы уничтожить воспоминание о "священной римской империи", город Регенсбург - прежнее место собраний имперского сейма - в 1810 г. был присоединен к новому баварскому королевству. В Р. союзе числилось в 15 раз меньше государств, чем их было в империи; число жителей достигало 8 миллионов. Образованию союза много содействовал архиепископ майнцский, Карл фон Дальберг, получивший город Франкфурт на Майне и звание князя-примаса. Он был назначен наместником Наполеона в Р. союзе. Организация армии союза и укрепление границ были в руках французских офицеров и инженеров; договора по делам союза заключались в Париже. Имперские законы, суд и сейм были упразднены, равно как и старинные конституционные формы, стеснявшие абсолютизм (например, вюртембергские земские чины). Во многих странах была сделана общеобязательной военная служба. В администрации и сборе податей введено больше порядка, устранены отжившие судебные процессы, введен кодекс Наполеона (Баден, Вестфалия). Новый режим, установленный в некоторых государствах Р. союза, очень близко подходил к просвещенному абсолютизму: то же недоверие к общественным силам, то же полновластие администрации. Распространение кодекса Наполеона имело огромное значение: объявляя гражданское равенство, он приводил к необходимости освобождения личности крестьянина. Под давлением Наполеона члены Р. союза стали издавать законы, отменявшие крепостную зависимость крестьян. Сам Наполеон в 1807 г. уничтожил крепостное состояние в Вестфалии, в 1808 г. - в герцогстве Бергском, в Эрфурте, Байрейте и др. В состав Р. союза вошли также медиатизированные имперские чины - множество мелких князей, утратившие свои феодальные права и поглощенные крупными соседями. После решительной победы над Пруссией (1807) Наполеон включил в состав Р. союза Саксонию, Вестфалию, курфюршество Вюрцбургское, герцогства Мекленбургское и Ольденбургское, княжества Шварцбург, Ангальт и Вальдек. В центре Р. союза Наполеону принадлежал город Эрфурт. Отношение Наполеона к странам Р. союза было вполне деспотичное; всякая оппозиция немедленно подавлялась; книгопродавца Пальма, по приказанию Наполеона, расстреляли за то, что он не назвал автора брошюры: "Германия в своем глубочайшем унижении". Хотя члены союза боялись, да и не хотели разорвать с Наполеоном, но его деспотизм вызвал всеобщую оппозицию. Взрыв национального чувства, охвативший Пруссию, отразился и в других немецких землях (1813). После лейпцигской битвы и отступления разбитой французской армии за Рейн началось быстрое разложение Р. союза. В ноябре 1813 г. были заключены Австрией договора с Вюртембергом, Баденом, Гессен-Дармштадтом, Нассау, Кобургом и др. Владетельные князья, при Наполеоне лишенные престола, вернулись в свои владения. За бывшими членами Р. союза сохранены были все верховные их права и территориальные приобретения. Королевство Вестфальское пало, в Ганновере восстановлено было владычество короля английского. Реставрированные князья вернулись к "доброму старому времени", и в Германии началась реакция.

• - см. в ст. Локарнские договоры 1925...
• - союз между князьями "Священной Римской империи": курфюрстами Майнцским, Трирским, Кёльнским, епископом Мюнстерским, князьями Пфальц-Нёйбурга, Брауншвейга, Люнебурга, Гессен-Касселя, королем шведским...

  Советская историческая энциклопедия

• - конфедерация герм. гос-в под протекторатом Наполеона I. Создание союза было оформлено договором между Францией и 16 гос-вами Зап. и Юж. Германии. Договор подписан 12 июля 1806 в Париже...

  Советская историческая энциклопедия

• - возник в 1254 из союза гг. Майнца, Вормса, Оппенхейма и Бингена, к к-рым присоединилось более 70 городов по обеим сторонам Рейна от Базеля до Кёльна и нек-рые светские и духовные феодалы...

  Советская историческая энциклопедия

• - пфальцграф рейнский, четвертый сын курфюрста Фридриха III Благочестивого; в 1567 году успешно помогал гугенотам; с меньшим успехом в 1575 и 1576 г. сражался во Франции, а в 1578 г. - в Нидерландах...
• - четвертый сын курфюрста Фридриха III Благочестивого; в 1567 году успешно помогал гугенотам; с меньшим успехом в 1575 и 1576 г. сражался во Франции, а в 1578 г. - в Нидерландах...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - I. Первый союз носивший это имя был заключен между тремя духовными курфюрстами, епископом мюнстерским, королем шведским, Пфальц-Нейбургом, Брауншвейг-Люнебургом и Гессен-Касселем во Франкфурте на Майне 14 августа 1658...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - был заключен между городами Майнцем, Вормсом, Оппенгеймом и Бингеном, в июле 1254 г., с целью сохранения всеобщего мира. Вскоре к этому союзу присоединились не только города от Кельна до Базеля, но и архиепископы и...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - в верхнем течении р. Рейн, ниже г. Шафхаузен, на С. Швейцарии. Расположен в теснине, сложенной юрскими известняками. Высота 24 м, ширина 150 м. Объект туризма...
• - основной договор из числа парафированных на Лондонской конференции 1925. См. в ст. Локарнские договоры 1925...

  Большая Советская энциклопедия

• - 1806-13 , объединение ряда германских государств под протекторатом Наполеона I, созданное в соответствии с договором между Францией и 16 государствами Западной и Южной Германии...

  Большая Советская энциклопедия

• - 1925 - см. в ст. Локарнские договоры 1925...
• - в 1806-13 объединение 36 германских государств под протекторатом Наполеона...

  Большой энциклопедический словарь

• - РЕ́ЙНСКИЙ, рейнская, рейнское. 1. прил. к Рейн. Рейнское вино. «Чашка с шоколадом стыла у его постели на столике между бутылками с золотистым рейнским вином.» А.Н.Толстой. 2...

  Толковый словарь Ушакова

• - р"...

  Русский орфографический словарь

• - ...

  Формы слова

"Рейнский союз" в книгах

VI. «Рейнский водопад достоин своей славы…» Рейнский водопад и Шафхаузен

Из книги Русская Швейцария автора Шишкин Михаил

VI. «Рейнский водопад достоин своей славы…» Рейнский водопад и Шафхаузен «На противоположном берегу мальчишки удили рыбу и удивлялись иностранцам, которые в грязи, под дождем, смотрели на падение воды, для них вседневное и обыкновенное. Такова сила привычки. Мы

Гессенский и Рейнский, великий герцог, Э.-Л.

Из книги Падение царского режима. Том 7 автора Щеголев Павел Елисеевич

Гессенский и Рейнский, великий герцог, Э.-Л. ГЕССЕНСКИЙ и РЕЙНСКИЙ, вел. герцог, Эрнест-Людвиг (1868), сын в. герц. Людвига IV (1877-1892), брат имп. Ал-дры Фед., вступил на престол 13 марта 1892. IV,

10.2. Европейский союз, Валютный союз и единый рынок Европы

Из книги Управляя рисками. Клиринг с участием центральных контрагентов на глобальных финансовых рынках автора Норман Питер

10.2. Европейский союз, Валютный союз и единый рынок Европы 9 ноября 1989 года рухнула Берлинская стена. В течение следующих двух лет произошли ликвидация коммунизма как политической силы, распад Советского Союза и объединение Германии.Получив большую поддержку в 1980-х

«Рейнский капитализм» и «средиземноморская экономика» в Италии

Из книги Европа на рубеже XX-XXI веков: Проблемы экономики автора Черников Геннадий Петрович

«Рейнский капитализм» и «средиземноморская экономика» в Италии Италия – крупная страна, занимающая важные позиции в экономической и политической жизни современного мира. До Второй мировой войны по темпам роста и уровню промышленного производства она заметно

Фото 15. Встреча экипажей космических кораблей «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8»

Из книги Ракеты и люди. Лунная гонка автора Черток Борис Евсеевич

Фото 15. Встреча экипажей космических кораблей «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8» (Торжественный кортеж на улицах Москвы. В машине (слева направо): Г.С.Шонин, В.Н. Кубасов, В.А. Шаталов, А.С.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Германия во второй половине XIV столетия: короли из Люксембургского дома: Карл IV, Вацлав, Сигизмунд и великие федерации. - Городские союзы и войны: Швабско-Рейнский союз. - Ганза. - Швейцарский союз

Из книги Всемирная история. Том 2. Средние века автора Йегер Оскар

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Германия во второй половине XIV столетия: короли из Люксембургского дома: Карл IV, Вацлав, Сигизмунд и великие федерации. - Городские союзы и войны: Швабско-Рейнский союз. - Ганза. - Швейцарский союз Карл IVСмерть Людовика не вызвала никаких потрясений:

РЕЙНСКИЙ СЕПАРАТИЗМ

Из книги Апокалипсис XX века. От войны до войны автора Буровский Андрей Михайлович

РЕЙНСКИЙ СЕПАРАТИЗМ Теперь же местных немцев пытались подкупить идеей, что, отделившись от остальной Германии, они заживут намного легче. «Рейнскую республику» французы провозглашали и во время первых двух оккупаций Рура, но теперь эту идею поддержали такие люди, как

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Последствия мира. Конец Римского государства и Рейнский союз. Пруссия с 1805 г. Иена, Эйлау, Фридланд. Мир в Тильзите

Из книги Всемирная история. Том 4. Новейшая история автора Йегер Оскар

ГЛАВА I. НАПОЛЕОНОВСКАЯ ГЕРМАНИЯ. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ. 1800-1813

Из книги Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815 автора Лависс Эрнест

ГЛАВА I. НАПОЛЕОНОВСКАЯ ГЕРМАНИЯ. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ. 1800-1813 Период с 1800 по 1813 год является для Германии эпохой глубоких изменений. Старая империя рушится, обветшалые политические формы исчезают; народы объединяются в сравнительно небольшое в число королевств и герцогств; на

59. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ 1806 г. ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ 1815 г.

Из книги История государства и права зарубежных стран: Шпаргалка автора Автор неизвестен

59. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ 1806 г. ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ 1815 г. В 1806 г. под воздействием наполеоновской Франции, активно влиявшей на европейскую политику, используя свою военную мощь, 16 германских государств вошли в «Рейнский союз». Таким образом была окончательно разрушена

Виталий Третьяков. Союз Ельцина и Горбачева. С чьей стороны союз?

Из книги Горбачев - Ельцин: 1500 дней политического противостояния автора Доброхотов Л Н

Виталий Третьяков. Союз Ельцина и Горбачева. С чьей стороны союз? (…) Пока Ельцину нет достойных соперников на политическом Олимпе России. Он первый в ее истории всенародно избранный Президент. Он является символом борьбы с властью КПСС и центра. Он - персональное

Рейнский водопад

БСЭ

Рейнский гарантийный пакт 1925

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РЕ) автора БСЭ

Рейнский союз

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РЕ) автора БСЭ

УЧИТЕЛЬСКИЙ СОЮЗ И СОЮЗ УЧИТЕЛЕЙ - ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ

Из книги Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР автора Крупская Надежда Константиновна

УЧИТЕЛЬСКИЙ СОЮЗ И СОЮЗ УЧИТЕЛЕЙ - ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ Царское правительство подбирало учителей, которые бы служили ему не за страх, а за совесть. Оно ссылало и сажало в тюрьму учителей-социалистов. Социалист мог попасть в учителя лишь контрабандой, скрывая свои

Создание «Рейнского союза»

Падение "Священной римской империи германской нации" стало прямым следствием победоносных наполеоновских войн, в ходе которых не только существенно была перекроена политическая карта Европы, но и дальнейший импульс получило развитие Германии по капиталистическому пути. Было ликвидировано множество мелких феодальных владений, которые или слились, или вошли в крупные монархии, при этом наибольшие территориальные приобретения получили непосредственно зависимые от Наполеона государства: Баден, Бавария, Вюртемберг, Саксония. В 1807 г. было создано крупное королевство Вестфалия.

В 1806 году 16 формально независимых прирейнских государств были объединены в "Рейнский союз", впоследствии их число увеличилось. "Рейнский союз" формально возник как союз монархий, не лишенных государственного суверенитета, но отношения их с Наполеоном строились скорее на сюзеренно-вассальных связях зависимости, протектората. Государства "Рейнского союза" объявили о своем выходе из "Священной римской империи", что и предопределило ее распад.

В этих государствах были отменены сословные привилегии духовенства и дворянства, личная крепостная зависимость крестьян, реорганизованы судебная и правовая системы, введен в действие Французский гражданский кодекс 1804 г. После сокрушительного поражения Пруссии в войне с Францией в 1807 г. (Пруссия сохранилась как государство только благодаря заступничеству русского императора Александра I) процесс возрождения в развалившейся, лишенной половины своих территорий, обложенной огромной контрибуцией стране начался с новой серии буржуазных по своему характеру реформ. Самой значительной из этих реформ была отмена в 1807 г. личной зависимости крестьян и введение свободной купли-продажи земли. В 1811 г. был издан указ об условиях выкупа "крестьянских платежей и повинностей", в том числе и не отмененной в 1807 г. барщины. Дворянство получило право заниматься предпринимательской деятельностью. Было введено новое налоговое обложение, распространявшееся частично и на дворян, осуществлена секуляризация церковных земель, отменены цеховые ограничения .

Экономические преобразования сопровождались изменениями и в государственном аппарате: введением министерств, начал городского самоуправления и нового территориального деления на провинции. Проведена была и реорганизация армии: в офицерские школы, в частности, был открыт доступ лицам недворянского происхождения. В 1814 г. в Пруссии была введена всеобщая воинская повинность -- главное условие осуществления агрессивного милитаристского курса ее внешней политики.

Конец эпохи наполеоновских войн в Европе был ознаменован созданием нового объединения германских государств, правовой основой которого стал Союзный акт 1815 г., принятый на Венском конгрессе державами-победительницами. Они боялись возникновения в сердце Европы единого сильного немецкого государства, но были заинтересованы в создании некоего конфедеративного форпоста у границ беспокойной Франции.

В Германский союз кроме Австрии и Пруссии вошли еще 35 суверенных монархий (впоследствии -- 32) -- королевств, княжеств, герцогств и 4 вольных города, между которыми не существовало ни крепких экономических связей, ни единого законодательства, ни общих финансов или дипломатических служб. В новом объединении отсутствовали и центральные органы власти, кроме единственного -- Союзного сейма, состоящего из представителей правительств государств, вошедших в Германский союз. Решения сейма требовали единодушного согласия всех его членов, что парализовывало его деятельность. Союзный акт 1815 г. предписывал не только форму отношений между немецкими государствами, но и будущее внутреннее устройство этих государств на основе сословно-представительных конституций.

С 1816 по 1847 гг. в большинстве германских государств были приняты, во исполнение решения Союзного акта 1815 г., первые конституции, в основном в форме октроированных (дарованных монархами) хартий.

По формам правления, высшим органам государственной власти (во главе с монархом "божьей милостью", как правило, двухпалатным, контролируемым монархом сословно-представительным органом -- ландтагом и назначаемым и ответственным перед монархом правительством) эти конституции мало отличались одна от другой .

Так, согласно конституционному акту Великого герцогства Баденского, принятого в 1818 г., наследственный Великий герцог ("священный и неприкосновенный") объединял в своем лице все права государственной власти, но "в согласии с предписаниями Конституции" (ст. 5), то есть прежде всего в согласии с создаваемым на основе конституций сословно-представительным двухпалатным органом -- ландтагом.

Высшая палата ландтага представляла собой сугубо феодальное учреждение, состоящее из принцев "великого герцогского дома", глав бывших владетельных фамилий, нескольких депутатов земского дворянства, университетов и лиц, назначенных герцогом. Нижняя палата избиралась из депутатов городских и сельских округов на основе двухстепенных выборов лицами, достигшими 25-летнего возраста, с учетом ценза оседлости. Возрастной ценз для самих депутатов повышался до 30 лет. Порядок выборов нижней палаты стал, таким образом, выражением ограниченных форм народного представительства, лишенного, однако, каких бы то ни было самостоятельных полномочий.

Конституция всю полноту исполнительной власти и контроль над властью законодательной вверяла Великому герцогу, который мог созывать, распускать ландтаг, отсрочивать его заседания, расширять или сужать круг вопросов, подлежащих его обсуждению, "если они не были отнесены к их ведению самой Конституцией" (ст. 50)

Ему же предоставлялось вместе с каждой из палат право законодательной инициативы, право утверждения (фактически в форме абсолютного вето) и обнародования законов, а также издание для их исполнения "распоряжений, регламентов и общих указов" (ст. 66).

Более того, Конституция предусматривала и прямое законотворчество герцога в форме указов в связи с принятием мер, "которые по- своему значению относятся к компетенции народного собрания, если они были крайне необходимы в видах государственной пользы..." (ст. 66). Конституция, однако, не соответствовала бы своему новому назначению, если бы она не говорила и об определенных ограничениях законодательных прав герцога, которые касались бюджета и изменения самой конституции. Налоги не могли впредь устанавливаться и взиматься без согласия палат, а все законы, дополняющие, разъясняющие или изменяющие конституционный акт, требовали 2/3 голосов присутствующих в каждой палате членов "для их принятия" (ст. 64). Отдав формально дань буржуазному конституционному принципу "никаких налогов без представительства", конституция выхолащивала его множеством оговорок, предусмотрев, например, возможность заключения займов и установления военных налогов без согласия палат (ст. 63), включив в бюджет статьи "о секретных расходах" и "долговременных налогах", связанных с договорами правительства (ст. 63), а также категорически запретив ландтагу "ставить свое согласие на взимание налогов в зависимость от каких бы то ни было условий" (ст. 56). Правительство по Конституции отвечало в своей деятельности только перед королем. В его обязанность входил отчет перед ландтагом о расходах предыдущего сметного года при внесении очередного бюджета, за которым, однако, не могла последовать отставка его членов, назначаемых и сменяемых только королем .

Все германские конституции включали ограниченный перечень демократических прав и свобод (в некоторых хартиях содержался специальный "каталог Основных прав"), которые, однако, не предусматривали правовых гарантий их осуществления и содержали оговорки, которые сводили их фактически на нет. Так, провозглашенное в баденской Конституции положение о равноправии баденцев соседствовало с многочисленными привилегиями дворянства. Например, с особым сословным порядком создания верхней палаты или с положением о нераспространении воинской повинности на "членов бывших влиятельных фамилий" (ст. 10).

В декларируемый перечень прав и свобод входили свободы совести, печати, передвижения, выбора профессии, неприкосновенность частной собственности и личности, независимость судей и право баденцев на ведение их уголовных дел в обычных судах, запрещение произвольных арестов. О том, что требование неприкосновенности частной собственности касалось прежде всего феодального землевладения, свидетельствовала ст. 11 Конституции, устанавливающая обязательность справедливого вознаграждения "за объявленные подлежащими выкупу земельные повинности и барщинные обязанности и за все оброки, вытекающие из уничтоженной крепостной зависимости крестьян" .

Говоря о крайне ограниченном характере либерально-демократических положений первых германских конституций, нельзя не отметить и их исторического значения. Конституции, давшие начало развитию германского конституционализма, стали одним из факторов, способствовавших медленному эволюционному превращению абсолютистских монархий Германского союза в ограниченные, и тем самым открывали возможности для формирования либеральной оппозиции, что явилось первым серьезным достижением немецкой буржуазии в борьбе за политическую власть.

Некоторым побочным негативным эффектом их принятия стало временное укрепление германского сепаратизма. Получив первые свободы из рук своих монархов, местная буржуазия, боясь потерять их, противилась объединению с могущественными монархиями -- Австрией и Пруссией, в которых в это время конституции так и не были приняты.

В Австрии сословная конституция была введена только в одной провинции -- Тироль. Обещание прусского короля Фридриха-Вильгельма III в 1815 г. принять конституцию, за которым последовала работа четырех конституционных комиссий, вылилось в королевские указы 1823--1824 гг. о создании местных ландтагов в каждой из восьми провинций Пруссии. И только в 1847 г. необходимость в финансовых поступлениях заставила короля созвать первый общепрусский ландтаг .

Во время Наполеоновских войн карта Германии, как и всей Европы, была значительно перекроена. Эта страна не была объединена под властью одного государства. Вместо этого на немецких землях было множество и королевств. Все они формально входили в Священную Римскую империю, однако император, бывший в первую очередь правителем Австрии, почти не имел власти над ее членами. Наполеон, захватив Германию, полностью изменил в ней баланс сил, попытавшись создать там «идеальное государство» по образу Франции.

Предпосылки появления

Австрия для Бонапарта была одним из самых непримиримых противников. Габсбурги входили во все коалиции против революционной Франции, но раз за разом их армии терпели поражения. Наполеон задумал Рейнский союз как альтернативу прежней государственной системе в Германии. Он считал существование Священной Римской империи и номинальное первенство Вены устаревшим атавизмом.

Впервые о своих планах Бонапарт заявил после победы французов над русско-австрийской армией в 1805 году. Тогда против Австрии ополчилась большая часть остальных немецких государств. Власти Бадена, Гессена-Дармштадта, Вюртемберга и Баварии примкнули к Наполеону. Хотя они долго колебались и были ненадежными союзниками, император Франции щедро наградил их. Курфюрсты Баварии и Вюртемберга получили королевские титулы. Правитель Бадена от такой чести отказался, понимая, что его скромные владения не тянут на «повышение», и вместе с ландграфом Гессен-Дармштадским остался великим герцогом.

Немецкие союзники Наполеона

Перед тем как был создан лояльный Наполеону Рейнский союз, союзники отрезали от Габсбургов значительную часть их земель. Вюртемберг довольствовался приобретением части Швабии, Баден получил Брейсгау и еще несколько городов. Королевство Бавария присоединила к себе Аугсбург и Тироль.

Процесс этого передела Германии закончился в 1806 году. К этому времени своей независимости лишились немногочисленные оставшиеся от Средневековья вольные города - Франкфурт, Аугсбург и Нюрнберг. То же самое случилось с духовными орденами, графами, баронами и имперскими рыцарями. Лишились своих наследственных наделов представители самых именитых немецких аристократических родов, подаривших Европе знаменитых военачальников и политиков. Создавая Рейнский союз, Наполеон избавлялся не от всех из них. Некоторые даже приобрели что-то новое после прихода французов. Так император набирал себе верных сторонников, чье благополучие теперь зависело от судьбы покровителя.

Создание союза

В июле 1806 года был учрежден Рейнский союз. Сначала в него вошло 16 государств на юге и западе Германии, а позже к ним присоединились еще 23 небольших княжества. Важнейшими членами были короли Вюртембергский и Баварский. Формально «вечный союз» заключался на равных правах всех государств. Фактически же новое образование стало сателлитом Франции. Бонапарт ничего не давал даром. Дав своим сторонникам новые титулы и свободу от Габсбургов, он сделал их своими вассалами.

В действительности союз оказался недолговечной военной машиной, необходимой Франции в то время, как по всей Европе продолжались Наполеоновские войны. Согласно уставу, по первому парижскому требованию император должен был получить 63 тысячи свежих немецких солдат, готовых защищать его интересы.

Противовес Пруссии

После поражения Пруссии в битве при Йене в октябре 1806 года и заключения с Александром I летом 1807 года в союз вступили новые государства. На их территории Наполеон создал новое Вестфальское королевство со столицей в Касселе. Правителем там стал его брат Жером Бонапарт. Также королевский титул получил Фридрих Август I Саксонский. После этого население Рейнского союза стало насчитывать 16 миллионов жителей, а размер его армии колебался в пределах 120 тысячи солдат.

Если Австрия была уже разбита, то Пруссия все еще пыталась сопротивляться влиянию Бонапарта. Наполеоновские войны серьезно поколебали положение Фридриха-Вильгельма III. Для наблюдения за прусским королем император создал великое герцогство Берг со столицей в Дюссельдорфе, куда на трон был посажен его зять

Вестфальское королевство

В ноябре 1807 года было создано королевство Вестфалия. Как и великое герцогство Берг, оно создавалось в качестве головной боли для Пруссии. Этот эксперимент Бонапарта был его самым смелым решением в Германии. В самом сердце немецких земель было создано государство, подчиненное французской династии. Королевство Вестфалия было неопределенным как по населению, так и по территории. В него вошли земли, разбросанные по разным провинциям. Появилось множество анклавов с совершенно разными жителями.

Почему немецкое население так покорно терпело эксперименты и импровизации француза? Историки до сих пор строят самые разные теории. Сказывался военный гений Бонапарта, его удивительное обаяние. Своими победами он парализовал всех своих потенциальных противников, которые могли бы возглавить протест против императора. Кроме того, у немцев до сих пор не появилось единого национального сознания. Жители разных мелких княжеств имели множество счетов друг с другом и не решались переступить через свои обоюдные обиды для того, чтобы воспротивиться Наполеону.

Детище Бонапарта

Созданный Наполеоном Рейнский союз 1806 года во многом был искусственным образованием. Император хотел учредить в его государствах конституционный строй со свободами и правами человека по подобию французского законодательства. Но создать единую систему для всего союза оказалось невозможно. Крупные государства вроде Баварии не хотели уравниваться с мелкими соседями.

В 1812 году Наполеон отправился на восток в Россию. С собой он взял лучшие немецкие войска - его армия была очень разношерстной по своему национальному признаку. В Германии остались только немногочисленные новобранцы, ветераны и инвалиды. Немцы могли бы свергнуть фактическое французское владычество, но не сделали это. Рейнский союз (1806-1813) мог похвастаться спокойствием и лояльностью, даже когда император потерпел поражение в России.

Распад

И тем не менее судьба этой конфедерации была предрешена. После того как Бонапарт потерпел поражение в «битве народов» в окрестностях Лейпцига, союз распался. Германия была вновь разделена, а ее границы были определены иностранными державами на Немецкая раздробленность сохранилась. При этом так и не была восстановлена.

Но даже несмотря на неудачу эксперимента, Рейнский союз, конституция которого была принята по подобию французской, оказался важным опытом. Позже в Германии появились другие альянсы немецких государств, и они переняли некоторые черты этого наполеоновского детища.

Проблема становления и оформления германских государств в начале XIX века, исключая Австрию и Пруссию, практически не изучена в отечественной историографии и мало отражена в зарубежной исторической литературе. Тем не менее, наполеоновский период сыграл важную роль в истории Германии и представляется чрезвычайно важным для изучения и понимания всей европейской истории XIX века.
Во время правления Наполеона члены Рейнского Союза вступили на путь ускоренной модернизации государства и общества. Для всей Германии это был период крупных реформ. При этом в государствах Рейнского Союза приоритет перед любыми реформами имели непосредственные интересы французской политики. Тем не менее, помимо внешнего толчка в государствах Рейнского Союза имелись и внутренние движущие силы реформ.
Члены Рейнского Союза после секуляризации и медиатизации были вынуждены интегрировать государство из ядра своей земли и новых приобретений, состоящих из ряда владений с совершенно разными политическими, правовыми и конфессиональными традициями. Проблема правовой и административной организации приобретенных областей могла вызвать сильное сопротивление. Реформаторам представлялось менее болезненным полное переустройство и упразднение существующего порядка. В этом смысле реформы в значительной степени имели рационально-конструктивный характер.
Передовым в реформах Союза было принятие урезанных идей Французской революции, намерение создать новое государство на основе эмансипации равноправных и свободных собственников в обществе граждан. При этом интеграция управления, централизация власти имели преимущество перед мобилизацией нации и ее участием в государстве.
В конечном счете, реформы в Южной и Западной Германии были реформами чиновничества, и в этом отношении, этапом борьбы чиновников с феодализмом. При этом особую роль играли буржуазные чиновники, нередко позднее становившиеся дворянами. Но, в отличие от Пруссии, реформаторы должны были часто сами создавать корпус эффективной бюрократии. В этой связи важнейшей частью реформ стала организация нового унифицированного и эффективного управления. Были организованы новые искусственно созданные административные округа. Между общинами и министерскими учреждениями существовали низшие и средние уровни. «Руководители средних органов власти назывались в Бадене окружными директорами, в Баварии – генеральными комиссарами, в Вюртемберге – наместниками» . Управление стало единым, конкурирующие органы власти – упразднены, компетенции – рационально и четко разграничены. Зависимость от указаний и четкая ответственность определяли каждую должность. Органы власти среднего звена подчинялись относительно самостоятельным чиновникам с властью французских префектов.
Низшие органы власти стали в большей степени исполняющими органами. В отличие от Пруссии, здесь не существовало коллегиальных органов, господствовал бюрократически-директориальный принцип решения одного человека. Сословно-корпоративное управление в коммунах было упразднено, общинное управление – огосударствлено, бургомистры назначались государством. Новое управление прекратило изобилие феодальных, церковных, коммунальных, корпоративных, территориальных управлений и привилегий. Вместо этого осуществлялись единое государственное регулирование и надзор за всеми общественными делами, такими как заключение браков, иммиграция, школа, налогообложение и т.д. Как никогда раньше государство непосредственно и без промежуточных органов вмешивалось во все сферы жизни.
Реформа образования была направлена на огосударствление, однако пыла и энергии здесь было меньше, чем в Пруссии. Политико-социальная функция образования преимущественно понималась в духе позднего Просвещения, идеалистическая новогуманистическая концепция образования звучала редко, например, при реформе баварских гимназий, а организация некоторых университетов – Хайдельберг, Вюрцбург, Ландсхут – осталась только преддверием научной концепции Гумбольдта.
Военная организация, в конечном счете, ориентировалась на французский пример и продолжала правила 18 века: конскрипция и длительный срок службы, с одной стороны, возможность буржуазному образованному слою свободно откупиться от службы за счет «заместителя», с другой. В отличие от Пруссии, здесь от системы и ее руководителей не исходило никаких толчков к всеобъемлющей реформе .
К реформе управления далее относилась реформа судоустройства, рациональная организация судов и прохождения инстанций. Юстиция и управление были, по меньшей мере, на уровне высших и средних органов, отделены друг от друга. Юстиция стала «независимой» (по крайней мере, теоретически), соединение с законом и несменяемость судей вошли в норму нового правового государства. В некоторых землях было унифицировано и реформировано само право путем принятия кодекса Наполеона (Вестфалия, Берг) или его адаптированной редакции (Баден, Франкфурт). В других землях сохранилось свое право, как, например, в Баварии. Государство через управление и правотворчество проводило свой полный суверенитет, через господство чиновничества организовало единство страны и населения. Возник единый правовой союз подданных государства. Огосударствление всех общественных сфер через подчинение государству высвободило значительную часть индивидуальной свободы. Это имело большое значение и стало не просто заменой одной власти другой по двум причинам. Во-первых, новое государственное и правовое устройство в реформированных государствах Рейнского Союза увязало действия государства с законами и правовыми процессами. Во-вторых, равенство подданных перед законом, равенство налогообложения, равенство при получении должностей, гарантии безопасности и собственности должны были, в принципе, действовать для каждого.
В ходе реформы правительства хаос высших органов власти и расплывчатых компетенций был заменен министерствами по сферам деятельности с четкой ответственностью. Права и обязанности нового государства, чиновников были четко установлены, включая образование, экзамен и жалованье (нагляднее всего в 1805 г. в Баварии так называемой «Служебной прагматикой»). До коллегиальных правительств, конечно, дело не дошло. «В Баварии и Бадене можно говорить скорее о министерском абсолютизме Монтгеласа и Райценштейна» . В результате преобразования структуры правительства изменилось взаимоотношение правительства и монарха: кабинетная система была упразднена, роль безответственных советников монарха существенно ограничена. Государство стало государством посуществу.
В сферах финансов и собственности (кроме Вюртемберга) были проведены различия между династией и государством. С этого времени можно говорить о главенстве государства над князем; монарх становится функционером монархии.
Чрезвычайно важны реформы религиозного и церковного устройства. Новые государства теперь имели подданных различных конфессий: «в Бадене и Вюртемберге б;льшая часть католического населения попала в протестантскую монархию (и протестантское чиновничество), в Бадене – большинство в две трети, в Баварии протестантские имперские города вошли в состав государства католических традиций» . Во многом появилось равноправие, паритет конфессий при получении должностей, право организации протестантских церквей в католических городах и наоборот. Государство стремилось огосударствить те учреждения, где доминировала церковь, такие как школы, гимназии и университеты, благотворительность и социальное обеспечение, хотя многое в сфере даже народной школы так и не было реализовано. Церкви в качестве сил, определяющих социальную жизнь, были вынуждены подчиниться основам нового государства. Повсюду жестко устанавливался надзор за церковью, особые права духовенства в смысле всеобщего равноправия были упразднены. Государство имело значительное влияние на занятие церковных должностей (например, в католической сфере – епископских), причем духовенство могло апеллировать к государству по поводу решений церкви. В области бракосочетаний помимо церковного было частью введено светское заключение браков, прежде всего, для заключения смешанных по вероисповеданию союзов, закрепления вероисповедания детей и осуществления разводов. Образование духовенства стало также делом государства, финансы церкви определялись государством, предписания церкви должны были получить одобрение государства. Таким образом, церковь перестала быть самостоятельной в своем управлении, а управлялась государством через собственную церковную администрацию и назначенного министра. Государство стремилось поставить церковь в церковных делах себе на службу. Церковь была институтом народного образования, и в этом смысле духовенство, «религиозные народные учителя» стали государственными служащими. В интересах мира радикальные конфессиональные позиции – мистицизм и фанатизм – были исключены. Таким образом, церковь подчинялась политически главенствующему государственному интересу и стала инструментом для создания единого государственного общества.
Очень важен широкий процесс секуляризации. В 1803 г. церковные области были секуляризированы новыми государствами, причем отчуждались не только их права, но и церковное имущество. Одновременно государства Рейнского Союза уполномочили себя секуляризировать имущественные ценности церковных институтов, которые не были подчинены империи непосредственно. Это касалось прежде всего монастырей и духовных
фондов. Мотивом таких решений стали острый финансовый кризис государств, стремление к политической интеграции и враждебность позднего Просвещения к монастырям и монашеству. Наиболее радикально внутригосударственная секуляризация, исключая области левого берега Рейна, была проведена в Баварии. В других землях (например, в Вюртемберге), где династии были протестантскими, процесс проходил более осторожно. Уже в 1803 г. в Баварии б;льшая часть монастырских земель (монастыри владели более чем половиной всех земель, им подчинялось 56 % крестьянских усадеб) была секуляризирована и продана, библиотеки и художественные ценности – конфискованы. С монастырями на юге и западе был уничтожен самый сильный прежний негосударственный бастион власти. Отмена таких автономных учреждений с их собственными правами и привилегиями усилила государство в борьбе против абсолютизма. Этот процесс имел примечательные последствия и для самой церкви. С одной стороны, государство должно было теперь финансировать учреждение и персонал церкви. С другой стороны, церковь перестала быть частью феодальной системы власти, что дало ей возможность вновь стать чисто духовным институтом: с секуляризации начинается новая спиритуализация церкви. Наконец, секуляризация начала обширное перераспределение владений и в этом отношении имела значительные социальные воздействия. Здания, предприятия и собственная земля монастырей были, за исключением лесов, проданы. В Баварии земля была продана небольшими участками мелким бюргерам, ремесленникам и ранее прямо зависимым от монастырей людям. Перераспределение в пользу состоятельных групп здесь не состоялось. Монастырские крестьяне переподчинялись верховной государственной собственности. От этих продаж государство (участки быстро выбрасывались на рынок и продавались во много раз ниже стоимости) получило ограниченную и кратковременную выгоду. По-другому этот процесс происходил в областях левого берега Рейна. Здесь продажа крупных владений пошла на пользу городской буржуазии и принесла за счет спекуляций прибыли и образование капитала. Однако и здесь земля при дальнейших продажах большей частью попала в руки крестьян или нарождающегося крестьянско-буржуазного слоя землевладельцев .
В процессе реформирования в новом монархически-бюрократическом государстве помимо церкви проблему представляло собой дворянство. Оно утратило целый ряд своих привилегий: монополию на занятие определенных должностей и офицерских мест, особую подсудность, хотя в Баварии и Бадене дворянство, чиновники и образованные сохраняли определенное особое положение. В целом дворянство подпадало под всеобщую обязанность платить налоги, правда, фактически с ограничениями. Подсудность землевладельцев и их местные полицейские функции в некоторых государствах были отменены. В других, однако, они остались (Бавария), но были взяты под контроль государства. Приведение дворянства под принцип равенства перед законом осталось незавершенным. После медиатизации непосредственно имперских дворян и рыцарей кон- ституция рейха до 1806 г. и Наполеоновская конституция Рейнского Союза гарантировали им особые права. Поэтому полная интеграция дворянства в общество правового государства была отложена. Это было связано еще и с тем, что крупные общественные реформы фактически остановились. Программа Наполеона состояла в преобразовании феодального общества в общество свободных собственников, прежде всего, в упразднении землевладельческого господства. С общественно-политической точки зрения это был смысл нового права, кодекса Наполеона. Однако кодекс гарантировал возмещение собственности медиатизированным. Более того, благодаря политике Наполеона в отношении военных дворян, никакие реформы не могли повредить доходам от землевладения французского военного дворянства, что фактически блокировало радикальную реформу. Основы аграрной реформы закладывались с ограничениями, а на практике и половинчатые законы не работали. Конечно, везде отменили крепостничество, но на западе и юге Рейнского Союза это не имело большого значения. Крестьяне были привязаны к своему доходу: они не могли себя финансировать, а государство не могло поддержать их кредитами. С другой стороны, государство не могло отказаться от своих доходов как землевладелец доменов. Таким образом, освобождение крестьян не прошло без сложностей. Но поскольку на юге и западе Рейнского Союза доминировало землевладение, основанное на ренте, это не привело к приобретению дворянством экономической власти. Только на левом берегу Рейна освобождение крестьян было успешным, хотя финансовое давление господ и сменилось государственным налоговым давлением.
В реформируемых государствах Рейнского Союза определенную роль сыграла идея конституции. Существующие сословные органы были упразднены. Наряду с этим имела место идея национального представительства (Монтгелас, 1796), убеждение, что наряду с административно-властной интеграцией в национальном духе должна укрепляться связь нации и государства. Юристы-реформаторы (например, Ансельм Фейербах) подчеркивали, что правовое преобразование общества и формирование гражданской свободы, в конце концов, обусловливают конституционную монархию, участие граждан в
законодательстве. Однако среди авторитетных политиков такие идеи были быстро отброшены. Только две конституции удалось реализовать, Вестфальскую (1807) и Баварскую (1808). Они предусматривали национальное представительство, избираемое узким кругом выборщиков на основе налогового ценза, а не сословного. Собрание могло принимать решения только в отношении законов и бюджета в рамках, предложенных правительством. Ядро монархического суверенитета, определявшее государственные действия и применение права, осталось неприкосновенным. В этом отношении можно говорить о видимом конституционализме. Личная безопасность, собственность, господство закона, равенство всех перед законом и независимость юстиции – фактические
основы новых государств – гарантировались. Но эти конституции не работали. «Палата Вестфалии была созвана только дважды, Баварская – никогда» . Имеющие право голоса (фактически в значительной мере – дворянство) противились реформе. Конституции предполагали наличие образованной и состоятельной буржуазии, которой еще не было. Реформа представлялась возможной только в чиновничьем смысле, не в конституционном, до тех пор пока народ еще был настроен и организован по сословным принципам.
Реформы преодолели недееспособный режим и поставили на его место централизованное, единое, секуляризованное и бюрократическое государство. Реформы впервые установили личную и непосредственную связь индивида с государством и одновременно основали широкую и определяющую жизнь власть нового государства. Новое управление обеспечивало существование государства и регулировало общественную жизнь. Под давлением Наполеона и частью по собственной необходимости государства Рейнского Союза развили также основные черты полицейского государства. Тем не менее, одновременно это подчиняющее себе государство освободило индивида от корпоративных связей, княжеских вольностей, устранило партикуляризацию общества, бесконечные неравенства. В той мере, в какой оно подчинило всех государству, оно одновременно сделало граждан равными и основало меру частной свободы. В этом состоит диалектика реформы: становление реформированного государства с властью бюрократии освобождает индивида так, что он сильнее подчиняется государственной власти. Теоретически такое модернизированное государство является государством закона; безопасность, собственность и равенство перед законом, в принципе, гарантируются. Общество не совершило революционного переворота: принцип равенства перед законом был больше программой, имел только относительное значение, но сословное социальное устройство и его иерархия были существенно ослаблены, хотя аристократическая олигархия все еще оставалась сильной и бюрократия еще долго боролась за господство в стране. Основанное на равенстве общество и старые, и новые олигархические структуры господства еще граничили друг с другом.
Процесс реформирования в государствах Рейнского Союза шел по-разному, здесь следует различать три направления. Средне- и северогерманских государств реформы почти не коснулись. В Саксонии и Мекленбурге оставалось прежнее устройство государства и общества. Наполеоновские искусственные государства Вестфалия и Берг, в определенной степени также Франкфурт, должны были стать государствами-«моделями» решительных реформ. Французские достижения, переустройство права и закона играли здесь особую роль. Однако во многом эти реформы потерпели неудачу. Иностранное господство оставалось таковым: император мог постоянно вмешиваться во внутренние дела, французский язык стал государственным, контрибуции, военная обязанность и завышенное налоговое бремя высасывали все из страны. Б;льшая часть доменов стала наградой французскому военному дворянству, что привело, например, Вестфалию на грань банкротства и препятствовало процессу освобождения крестьян. Таким образом, обещание либерального правового государства осталось не только не выполненным, но и находилось в резком расхождении с системой иностранной эксплуатации, что, тем самым, через цензуру, политическую полицию и всевластие администрации способствовало именно в Вестфалии широкой тенденции к диктаторскому государству. В Берге все было несколько умереннее и доброжелательнее, но и здесь дилемму нельзя было преодолеть. В конце концов, это привело к гибели этих государств в 1813, 1815 гг., так что реформы имели здесь малое воздействие. Наиболее обширно и компетентно реформы были организованы в южно-германских государствах. В Баварии реформа в течение всего периода тесно связана с ведущим министром Монтгеласом (и его помощником Зентнером), наиболее унифицирована и проведена с наибольшей энергией, правда, в результате, в определенной степени, лихорадочно и с бюрократической сверхцентрализацией. В Бадене осторожный Брауэр и энергичный Райценштейн, в Нассау – Гагерн и Маршалл в целом успешно провели реформу. Исключением стал Вюртемберг, где движущей силой реформы был новый король Фридрих. Закономерно, что реформы здесь стали абсолютистскими, направленными на укрепление собственного господства монарха и жестко против сословий, дворянства, народных сил и идей свободы. Особую роль играли области левого берега Рейна, которые с 1801 по 1814 гг. были отделены от германских государств Францией. Здесь имела место особо старомодная феодально-сословная система, здесь переворот модернизации был острее всего, реформа – радикальнее всех. Церковь и дворянство были отчуждены, введена жесткая рациональная и эффективная французская система управления, пр;ва и судопроизводства, которая касалась свободы индивида и собственности, социальной мобильности и равенства перед законом, для чего имелись суды чести и общественный публичный процесс. Эта правовая революция в связи с хорошей конъюнктурой в рамках французской военной экономики особенно благоприятствовала подъему буржуазного общества собственников. Рейнские области в социальном отношении по сравнению с остальной Германией были далеко впереди.
Реформы в Рейнском Союзе долгое время находились в тени прусских, считаясь продуктами иностранного господства. Также считалось, что они стали возможными именно потому, что происходили против прусских. Обе точки зрения являются односторонними, и их можно уверенно отбросить. И прусские реформы, и реформы Рейнского Союза самостоятельны и равно важны, оба типа реформ имеют свою собственную новизну. Идея мобилизации народных сил, участия нации, определявшая прусскую реформу в государствах Рейнского Союза, не играла существенной роли. Здесь во главе угла стояло государство, а не государство и нация. Реформы Рейнского Союза были не такими решительными, как прусские, в плане освобождения либерального, экономического и общественно-политического индивидуализма и конкуренции, а важнейшая общественная реформа – аграрная – была остановлена в самом начале. С другой стороны, реформы Рейнского Союза, по крайней мере, в идее, отвергали сословное общество, отстаивая революционный принцип равенства.
В южной Германии проводником и двигателем реформ было государство. Это, в первую очередь, привело к чрезвычайному усилению монархии: она после конца абсолютизма и при покровительстве Наполеона по-новому укрепилась и получила авторитет и престиж в общественном мнении. Для прогрессирующей буржуазии государство и монархия стали партнерами для продолжения реформ – это создало южно-германский либерализм. Одновременно реформы наполнили буржуазное движение духом французского права и идеей общества свободных и равных собственников. Откат назад аграрной реформы сделал излишней такую сильную реставрацию власти дворянства, как это произошло в Пруссии, и поэтому не воздействовал на общество так отрицательно. Результат реформ поэтому другой, нежели идеи и их первоначальный характер: если в Пруссии возникает либеральное, социальное и динамичное экономическое общество, то на месте Рейнского Союза происходит политическая модернизация прежних конституций, а вследствие отсутствия крупного землевладельческого дворянства в дальнейшем общество в государствах Рейнского Союза смогло сильнее обуржуазиться.

Примечания

1. Созданный в 1806 г. Наполеоном Рейнский Союз из 36 германских государств просуществовал до 1813 г. и обеспечил Франции надежного союзника в противостоянии с Австрией и Пруссией.
2. Медиатизация подразумевала прекращение собственной власти над владением с тем, чтобы передать свои властные полномочия и территорию в руки другому государству (сравнимо с секуляризацией).
3. См. Aretin K. O. v. Vom Deutschen Reich zum Deutschen Bund, in: Moeller, Bernd, u.a., Deutsche Geschichte, Bd. 2 – Fruehe Neuzeit, Goettingen, 1985. S. 208.
4. Это вполне понятно, ведь военные преобразования зависимых государств находились под жестким контролем Наполеона.
5. См. Weis E. (Hg.). Reformen im rheinbuendischen Deutschland, Muenchen, Wien, 1984. S. 368.
6. См. Wehler H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. I. Vom Feudalismus des Alten Reiches bis zur Defensiven Modernisierung der Reform;ra 1700-1815. S. 139.
7. См. Severin B. Modellstaatspolitik im rheinbuendnischen Deutschland. Berg, Westfalen und Frankfurt im Vergleich, in: Francia. Forlesungen zur westeuropaeischen Geschichte, Bd. 24/2, Sigmaringen, 1998. S. 87.
8. См. Nipperdey T. Deutsche Geschichte 1800-1866. Buergerwelt und starker Staat. 1983. S. 102.